Познаётся в сравнении. Помидоры из горшка

- Едем в Бохум, - объявил мне как-то муж. Как и положено покорной восточной жене, спросила только – сколько минут на сборы и сколько времени пробудем в означенном местечке? Минут оказалось достаточно даже для того, чтобы заглянуть в пару-тройку справочников: что же такое этот Бохум, где это, как одеваться и на что нацеливаться в плане - посмотреть, потрогать руками, попробовать на вкус.

Небольшой городок в Северной Рейн-Вестфалии. Около 400 тысяч жителей. «Замешан» в автомобилестроении, тяжелой, химической, строительной, и ряде других промышленностях. Но главное – угольная индустрия. Добыча, переработка, изучение свойств… В городе имеются университет, обсерватория с институтом спутниковых и космических исследований, громадный музей горного дела.

Но что нас заинтриговало сразу – так это побратимство Бохума с Донецком.

Снова открываем справочник. Донецк. (Он же – Юзовка, он же Троцк, он же – Сталино… Наконец – снова Донецк). Около миллиона жителей, работающих в тяжелой индустрии, угледобывающей, химической. Университетов здесь – пять, институтов – одиннадцать, три академии. От короткого посещения города два-три года назад в памяти остался пыльный вокзал, с громадной колдобистой площадью перед ним, хмурые тетки в забегаловке, не захотевшие поиметь с нас прибыль (откровенно нахамившие, отчего клиенты развернулись в поисках кофе, с улыбкой в придачу), беспощадное солнце, похоже, с самой весны выжигающее все живое в округе, ветер, срывающий шляпы и панамки.

Через Донецк протекает пять рек - уверяет справочник, - и в нем насыпано 125 терриконов.

Бохум встречает комфортной погодой. Сколько ни крутим головами – никаких терриконов не наблюдаем. Правда, при подъезде к городу – было что-то, отдаленно их напоминающее. Однако склоны рукотворных холмов тщательно засеяны газонной травкой, по ним проложены пешеходные тропинки, вдоль которых высажены молодые деревца и расставлены скамейки для отдыха.

Никакой пыли в воздухе. Зелень свежа и как будто только что промыта с шампунем. Ах, да, весна! К тому же – ночью прошел дождь.

Быстренько выполняем гостиничные формальности и – на улицу, впитывать впечатления. Однако их-то, впечатлений, поначалу оказалось не так уж много. Обыкновенный «провинциальный» городишко. Магазины – как в Берлине, но этим здесь никого не удивишь. Идеально-ровный асфальт на проезжей части, равно как и на тротуарах, – это тоже норма. Открытые кафешки. За столиками сидят крепкие парни с руками-лопатами и смешливые девчонки, абсолютно такие же легкомысленные на вид, как их сверстницы в любом другом городе.

Поразили две вещи, с которыми мы там ознакомились более-менее плотно.

Музей горного дела. Настоящая шахта, давным-давно закрытая за престарелостью, приспособлена к делу с большим умом и выдумкой. В нее можно спуститься, под руководством гида пройтись как по древним участкам, чтобы в полной мере ощутить «прелесть» подземного труда где-нибудь в самом начале железного века, так и попасть в штреки, оборудованные по самому последнему слову горнодобывающей промышленности. Побродить по залам наверху. Заглянуть в окошечко жилища горняцкой семьи вчера и сегодня. Полюбоваться самыми занятными находками, поднятыми из недр. Искусными работами художников, выполненными из «подручного», точнее – подземного материала.

И второе – шахтерские дачки! Участочки и «игрушечные» «домики кума Тыквы» утопают в зелени и цветах. Поражало в них одно: никаких грядок с петрушкой и укропом, никаких помидоров с огурцами, никаких старых кадушек для полива и никаких негодных раскладушек, изображающих заборы своими отслужившими четыре века ребристыми останками. Все - чистенько, ухоженно. Стриженые газоны и лужайки, цветы, глиняные гномики и слюдяные бабочки размером с курицу над цветочными клумбами. Хозяева не стоят кверху попой среди недоспелого урожая, а возлежат в шезлонгах с чашечкой чаю или кофе в руках, а то и с книжкой.

Здесь раньше были шахты.

Уже гораздо позже выяснили ,за счет чего достигается такое «благорастворение в воздусях». Оказывается, в каждом дачном хозяйстве – свой закон, разрешающий то или это и запрещающий это или то.

Пример. Показывают по телевидению целую передачу часа на два-три, как и что на таком участке можно, а чего - нельзя. Ходит управляющий с деревянной линейкой и меряет: «Вы, граждане дорогие, имеете живой заборчик вокруг участка – это хорошо. Это – по правилам. Но он у вас высотой – метр двадцать, тогда как по правилам – метр десять… Непорядок. Состричь лишнее, и желательно побыстрее. А деревьев у вас на участке – я смотрю – 16. А вам положено иметь только 15… Уж будьте добры…»

И никакие уговоры, что эта елочка подарена была сыном, имела 50-сантиметров росту вместе с горшком, потом выросла… Ну, не выбрасывать же… А теперь – вон какая красавица вымахала! Выше домика!.. Вот именно, выше домика - это раз. Выбивается из общей ландшафтной архитектуры – два. И, кроме всего прочего, – она 16-я на вашем участке, тогда как… И разговор уходит на 88-й круг.

Потом мы выяснили. Хотите вырастить на участке этом помидор? Огурец? Петрушку? Нет вопросов. Пожалуйста. В горшке. Декоративном, к тому же.

Ах, как причитывала как-то бабушка, приехавшая из Караганды, по весне высеявшая в палисаднике грядочку петрушки, грядочку редиски… Не успело оно все взойти, как на пороге домоуправ… «Убрать!!! Немедленно убрать! Вы нарушаете правила съема квартиры! Это дом и двор 17-го века! Это объект экскурсионного показа, кроме всего прочего! Если вам хочется выращивать под окошком овощи – найдите себе жилье с подходящими условиями, никто ж не возражает… А здесь – этого делать нельзя!»

Примерно так же внушал наш дворник соседям под нами, с крохотным двориком, в ладошку величиной, когда у тех сломалась газонокосилка: «Ну и что, что это ваш палисадник, и вы за него платите… Ну и что, что сломалась газонокосилка… Орднунг мусс зайн (порядок должен быть). Наймите кого-то, но трава у вас уже недопустимо подросла».

Однако мы отвлеклись. В последний день пребывания в очаровательном Бохуме шли по не очень оживленным улицам (народ на работе, а туристов не так уж много, разве что участники каких-нибудь конференций, совещаний или «слета юных Василис»). И, как говорится – «на закуску», были поражены в очередной раз. Много вы видели на земле памятников… пастуху? Вот и мы не видели. Д тех пор, пока не побывали в Бохуме, сугубо шахтерском поселке. Да, не просто пастуху – абстрактному и безликому, – а последнему пастуху по имени Фриц Кортебуш.

Стоит он, бронзовый, на невысоком постаменте с «Шариком» у ног (хвост кренделюшкой, внимательный взгляд верного друга и помощника). В одной руке Фрица – длинная палка, в другой – поднесенный к губам рожок. Наверное, можно найти еще корову где-то в окрестностях, магазины-то завалены молоком и молочными продуктами, но в самом Бохуме профессия эта прервалась последним своим представителем, и благодарные потомки его не забыли.

Подготовил к публикации: Александр Ягодкин.

Источник: «Коммуна», № 49 (25480), 06.04.10г.